Глава I. Тайны Тутанхамона. (часть 1)
Утро, 4 ноября, 1922 год.
Говард Картер, английский археолог, проснулся рано. Его мучило чувство приближения чего-то важного. Дом Говарда находился на западном берегу Нила в Долине Царей, совсем недалеко от лагеря, который сейчас мирно покоился в лучах восходящего солнца.
И небо, и воздух, и вода несравненного Нила дарили ему в этот момент нежное чувство умиротворения, которое лишь изредка становилось слишком далеким, но в ту же минуту возвращалось в мысли археолога.
Говард, быстро одевшись, начал собираться на поиски того чуда, ради которого он и прибыл в эту страну – Египет. Она с самого детства привлекала будущего археолога. Говард, будучи еще ребенком, верил, что рано или поздно он будет со смешанным чувством удовольствия и восхищения созерцать молчаливого Сфинкса, загадочные пирамиды в Гизе, величественную пустыню Сахара…
Дело в том, что в 1906 году его американский друг Теодор Дэвис, путешествуя по Египту, сделал необычное открытие, которое потрясло весь мир.
Египет просто заманивал юного Теодора. Он был очень азартным и в то же время серьезным человеком. Его больше интересовал результат раскопок в Долине Царей, и он нередко мечтал о славе и богатстве. Но все же Египет он любил. Теодор часами восхищался теми чудесами, которые послали сами боги на нашу землю. Он знал, чувствовал, что должен открыть нечто важное для истории освоения Египта.
Исследуя загадочную Долину Царей, Теодор Дэвис совершено случайно наткнулся на тайник, в котором было много сосудов и табличек  с именем тогда еще неизвестного фараона. Было это так.
Расположившись с группой археологов в таинственной Долине Царей, Теодор, на ночь, глядя, решил прогуляться, подышать свежим воздухом, от которого он отвык в душном городе. Он смотрел на закат солнца и даже не заметил, как стемнело. Солнечные лучи медленно скрылись за горизонтом, а это значит, что бог Амон-Ра ушел на покой до самого утра. Теодор стоял, опершись о маленькое неказистое деревце, под которым лежал небольшой камень. «Неподалеку находится Луксорский храм, построенный в честь бога Амона еще во времена Александра Македонского, - думал археолог – Мирно покоятся гробницы фараонов... Спит великий Египет, но и сейчас он внушает страх перед богами, уважение и почтение к ним».
Теодор, окруженный тишиной, присел на камень. Он не заметил, что этот камень имеет практически правильную геометрическую форму. Да он и не мог этого замечать! Охваченный неземным восхищением, Дэвис наблюдал за звездами, которые были так прекрасны только в Египте. Только это небо охраняемо богами мира, только оно не осквернено душами грешных…
Два часа ночи… три… Звездный свет медленно исчезал, уступая новый день богу Солнца – Амону-Ра. Земля египетская постепенно согревалась лучами великого бога. А Теодор, охваченный чувством блаженства, уснул прямо на камне.
; Мсье Дэвис, вы  где? Мсье Дэвис.… Эй!
Смуглый паренек широким шагом бежал к месту ночлега археолога. Его глаза почему-то светились, а рот странно искривился в напряженной улыбке. Увидев начальника  в нескольких сотнях метров от лагеря, он раньше остальных поспешил к нему.
; Вы уснули прямо на этом камне? – тряся за плечо старого археолога, спросил паренек.
; Что? Том, что случилось? – грубо спросил Теодор. Его глаза еще не открылись, но организм начал пробуждаться от криков назойливого помощника Тома, который получил свою должность благодаря давнему знакомству своего отца с Теодором. Хотя сам Теодор был не в восторге от этого, потому что Том совершенно не разбирался в археологии. Но старому другу он не мог отказать в помощи.
Седая борода Теодора, растрепанные волосы и его худое тело свидетельствовали об одном: этот человек устал от жизни, от недосыпания, от постоянных придирок окружающих. Открыв глаза, он в расплывчатом свете увидел некий иероглиф (их в принципе в Египте было очень много) в правой части камня, около ноги. Иероглиф выглядел вполне обычно для простого человека, но для Дэвиса это был особый знак. Диск Амона-Ра – символ поклонения богу Солнца. Когда-то, во времена фараонов, случилась попытка объединить всех богов и поклоняться одному – Атону. Атон живой солнечный диск, который изображался с лучами, заканчивавшимися кистями рук с символами жизни.
Первая в истории человечества попытка поклоняться единому богу приписана фараону Аменхотепу IV. Но по исследованиям Теодора Дэвиса, некий фараон, правивший после него, гробница которого так и не обнаружилась, вернул жрецам и простым египтянам старых богов. Поэтому, увидев символ Амона – человека в короне с двумя высокими перьями и солнечным диском, иногда – с головой барана, - Теодор был уверен, что нашел знак этого фараона. Да, теперь в этом не было никакого сомнения.
Вдруг глаза Теодора загорелись. Это была необычная, яркая черта в его внешности. Вся усталость, изнеможенность ушли прочь. Внешний, да и внутренний миры его ожили в один момент. Он поспешно стал ощупывать камень, который (и теперь Теодор это заметил) очень выделялся среди всего прочего. И как преобразился этот человек! Грубость в голосе уже казалась вовсе не грубостью, а изнеможенный вид – игрой фантазии.
; Неужели. … Наконец-то … Том! Я … Я нашел. Нашел!
; Что, мсье Дэвис? Что вы нашли? Это всего лишь камень!                                   
Том с укоризной посмотрел на археолога, словно смеясь над ним. Он был единственным из всей экспедиции, кто открыто считал Теодора Дэвиса ненормальным.
; Мсье Дэвис, вы, должно быть, устали и …
; Нет, Том … нет! Я сделаю открытие в археологии!
    Руки Теодора пытались нащупать на камне что-то тайное, невидимое, но пока безрезультатно. А Том смотрел на старого археолога, как на безумного.
; Послушайте, вам необходим отдых. Идите в лагерь. Вы долгое время не спали, и вот мерещится всякое, - Том лицемерно махнул на камень.
Но Дэвис его не слушал.
; Кстати, Леонард прислал телеграмму. Он обещал к завтрашнему дню приехать в Египет. Мсье Дэвис? - Том как мог, пытался отвлечь археолога, но безрезультатно. Он подумал, что археолог заинтересуется известием о том, что его верный и весьма умный друг Леонард должен приехать. Но Том ошибся.
; А? Что?
Дэвис в это время нагнулся над камнем, пытаясь своими слабыми руками отодвинуть его.
; Да что же вы делаете? – Том удивленно смотрел на археолога.
     «Совсем сошел с ума», - подумал он.
; Помоги мне. Ну, давай же,
; Извините, мистер Дэвис, но это уже глупость! Я могу позвать рабочих и … – сказал он.
Но Теодор был непреклонен. Оп поднял седую голову и посмотрел на Тома спокойным, ровным взглядом. Это свидетельствовало о серьезных намерениях старого археолога, по меньшей мере, уволить Тома за невыполнение приказа. Но он прекрасно помнил о том, как Теодор не хотел принимать его в свою команду. С мрачным видом Том подошел к археологу и наклонился над камнем.
; Раз, два, взяли! Ну, еще чуть-чуть, - командовал археолог.
В этот момент Теодор выглядел безумным. Его глаза вспыхнули от нахлынувших эмоций. Весь в пыли от песка он продолжал толкать камень.
От Тома не было никакой пользы. Он с большой неохотой согласился помочь мистеру Дэвису и с еще большей неохотой делал это. Но старый археолог в какой-то степени внушал ему страх, поэтому Том с силой толкнул злосчастный камень, который в ту же секунду с неприятным трением о песок сдвинулся с места.
; Да, Том! Это оно … - шептал Теодор. – Оно!
; Что – «оно»?- начал злиться паренек.
  У Тома возникло желание уйти подальше от Дэвиса, от его безумных идей. Но он лишь с жалостью посмотрел на археолога.
; Смотри.
Теодор с торжеством указал на то место, где совсем недавно находился камень. На него-то Том меньше всего обращал внимание. Он был слишком обеспокоен сумасшествием своего начальника. «Ведь если мсье Дэвис будет не способен руководить дальнейшей экспедицией, я вряд ли смогу найти столь же хорошую работу. Тем более я ничего не смыслю в археологии», - думал он.  Но тут Том опустил глаза и увидел то, что уже давно созерцал Теодор. Рот паренька  снова странно искривился, будто его взгляду предстала целая гора золота.
; Это же невероятно! – воскликнул он.
Теодор нагнулся. То место, которое минуту назад покоилось под тяжелым камнем и большим слоем песка, открыло свои тайны. Археолог, охваченный возбуждением, увидел небольшую нишу в земле. Лучи восходящего солнца озаряли что-то похожее на древнеегипетские сосуды. По меньшей мере, им было несколько тысяч лет. На таких табличках обычно писали имена фараонов и их заслуги.
; Помоги мне, - хрипло произнес Теодор.
Несмотря на свой возраст, археолог склонился над загадочной нишей и очень аккуратно, будто в его руках хрупкое сокровище, взял пыльный сосуд. Он зачарованно разглядывал его, а потом широко улыбнулся и еле вымолвил:
; Тутанхамон!
Да, такое мечтает увидеть каждый археолог!
*     *     *
И вот теперь, много лет спустя, Говард Картер, после неудачных попыток, вновь собрал экспедицию, чтобы, наконец, отыскать гробницу таинственного фараона Тутанхамона.
Говард медленно подошел к своему ослику и отправился в лагерь, который находился в Долине Царей. Там возглавляемая им экспедиция шестой год тщетно пыталась найти загадочную гробницу, оправдав тем самым предположения Теодора Дэвиса.
До того, как стать археологом, Говард был художником. Но после встречи с   лордом Джорджем Карнарвоном, который и предложил ему работать на него, вся жизнь Говарда изменилась. Он решил найти гробницу фараона Тутанхамона, хотя знал, что поиски Теодора ничем не закончились, и он вынужден был покинуть Долину Царей без той славы, о которой мечтал и ради которой занялся археологией.
Раскопки требовали непомерных усилий со стороны лорда Карнарвона. В 1914 году он вместе с Говардом поехал на встречу с Пьеро-Лако в Каир. Пьеро-Лако был известен как личность весьма заинтересованная в собственной выгоде. Он являлся директором Службы древностей.
; Добрый день, лорд Карнарвон, - почтительно поприветствовал он вошедших гостей в его просторный кабинет, полный всяких египетских статуэток. Говарда при этом он не замечал. – Надеюсь, поездка была не очень утомительной.
; Спасибо за беспокойство, но я думаю, что мы должны непременно перейти к делу, мсье Пьеро-Лако, - бесцеремонно вмешался Говард. Он сразу понял, что начальник департамента настроен не очень добродушно.
; Да, вы правы, мсье … - Пьеро-Лако вопросительно посмотрел на лорда, а затем на его спутника.
; Картер, - подсказал ему лорд Карнарвон. Он старался вести себя вежливо.
; Картер. Прошу прощение, мсье Картер, - наигранно исправился Пьеро-Лако. И для того, чтобы исправить неудобную ситуацию, в которой сам оказался, добавил: - Вы уж извините, просто в наше время столько начинающих археологов, которые хотят получить разрешение на раскопки в Долине Царей, что я начинаю попросту путаться в бесчисленных именах. Но к вам это, конечно, не относиться. Вы, мсье Картер, нашли себе хорошего покровителя. Но перейдем к делу.
Говард переглянулся с лордом, тот спокойно посмотрел в его сторону. Археолог понял, что сейчас все зависит от того, как Пьеро-Лако отреагирует на их предложение сотрудничать в течение шести лет.
; Итак, я предлагаю вам хорошую сделку, - начал лорд Карнарвон. – Мсье Картер будет вести поиски в Долине Царей полностью под моим руководством. Я согласен финансировать экспедицию.
; Да, но я хочу ввести вас в курс дела. Для продажи всего найденного требуется разрешение, - сказал Пьеро-Лако.
; То есть, я не имею никаких прав на то, что будет обнаружено моей экспедицией? – в недоумении спросил лорд.
; Именно так, - подтвердил начальник департамента. – Я обязан охранять памятники старины. Если каждый будет продавать египетские ценности в разные музеи мира, то в нашей стране ничего не останется. – Пьеро-Лако развел руками, будто говоря этим жестом, что ничего поделать не может.
; Разумеется, вы правы, - вмешался Говард. – В раскопках главное – процесс. Меня не волнует то, что будет после них. Я готов работать, лорд Карнарвон, на любых условиях в любое время.
; Отлично, - лорд удовлетворенно потер руки, а потом повернулся к начальнику департамента и тихо добавил: - В таком случае, о результатах мы поговорим позже, мсье Пьеро-Лако. Мы согласны.
После этого Говард разработал великолепный план: разделил Долину Царей на квадраты  и проводил поиски гробницы в каждом из них. Таким образом, он был уверен, что ничего значительного пропустить невозможно. Большое внимание Говард уделял старым завалам и их расчистке. Но работа его продлилась недолго. По распоряжению правительства раскопки были остановлены из-за первой мировой войны. В это время Говард работал переводчиком  в разведке.
Вскоре раскопки были продолжены. Но лорд Карнарвон понес большие убытки во время войны и отказал Говарду Картеру в дальнейшем финансировании.  Две недели назад Говард уговорил своего традиционного спонсора дать ему еще один, последний шанс. И лорд согласился продлить исследования еще на месяц.

Говард начал работу с того, что изучил чертежи, которые он делал при изучении Долины последние несколько лет. Он был уверен, что ничего существенного, особенно гробницу, экспедиция пропустить не могла. За сезоны исследований рабочие изучили каждый фунт, но так ничего и не обнаружили. Поэтому Говард, наконец, решил снести хижины рабочих у гробницы Рамсеса IV и начать раскопки с того места, с которого когда-то начинал. Три последних дня рабочие убирали остатки лачуг. Работа в лагере кипела с утра до позднего вечера.
*   *   *
Подъезжая к Долине Царей, Говард услышал пение живой природы. Небо стало проясняться. Проснувшийся мир преображался на глазах. Чистый воздух легко проникал в легкие и дарил чувство наслаждения. Яркое солнце как никогда раньше предвещало удачу. Бог Амон озарил окрестности своим божественным светом.
Во время езды археолог пребывал в гармонии с окружающим миром и с огромным трудом, даже с некоторым негодованием отозвался на крик рабочего, кричавшего что-то бессвязное на английском языке, который он знал плохо.
; Ну, что там случилось?
Говард посмотрел на взволнованного рабочего, бежавшего ему на встречу уже несколько десятков метров. До лагеря было рукой подать. Но археолог задумался. В будние дни рабочие ночевали прямо в палатках возле раскопок, и Говард, каждое утро, подъезжая к этому месту, слышал их пение. Но сегодня рабочие молчали.
; Мы … мы нашли кое-что интересное, - задыхаясь, произнес бригадир. Бедняга еще не успел отдышаться и теперь, опираясь руками на колени, пытался объяснить Говарду нечто важное.
; Что вы  нашли? – взволнованно спросил археолог.
; Под снесенной хижиной мы нашли…ступеньку в скальном основании …  Прямо под гробницей Рамсеса.
; Идем.
Говард немедля направился в лагерь.
«Это оно! Я уверен … Скоро я докажу всем, что я, Говард Картер, не неудачник».
Спустя минуты две, он был на месте. И действительно, бригадиры расчистили большую часть ступеньки, длина которой была примерно 13 футов.  Работа, как подумал Говард, идет с самого утра. Пыль небольшим облаком стояла над местом раскопок, а солнце уже беспощадно палило. Окрыленные успехом рабочие копали с удвоенной силой.     
Говард подошел ближе. Он словно боялся, что это все мираж. Археолог был слишком поглощен своей работой. Египет, можно сказать, являлся неотъемлемой частью его жизни. И все, что  было связано с этой страной, непосредственно влияло на него. Особенно Говард верил в то, что Египет – это большая загадка, которую необходимо разгадать. Но он не мог игнорировать того, что немало людей погибло, пытаясь поднять тайную завесу, за которой скрывается не просто знание истории Египта. Древние боги доверили хранить этой земле нечто большее.
Археолог опустился на колени перед ступенькой, попросив рабочих отдохнуть пару минут. Он долго смотрел на необычную находку. Осторожно проведя рукой по каменной сухой поверхности, Говард кончиками пальцев ощутил выбитый в ступеньке символ. Он мог означать одно. И археолог понял это.
; Наконец-то, - только и смог выговорить Говард.
Говард радостно закричал. Вопросительные взгляды рабочих и бригадиров устремились на ступеньку. Небольшой знак, изображенный в ее правой части, выглядел так: человек в короне с двумя высокими перьями и солнечным диском…
; Вот оно! – повторял археолог, показывая на солнечный диск бога Амона – бога солнца. Именно такой символ обнаружил Теодор Дэвис много лет назад на камне в Долине Царей.

К вечеру показался верх замурованного входа. На обмазке замурованного входа Говард обнаружил оттиски печатей с изображением шакала – священного животного в Египте, бога бальзамирования Анубиса, а под ним девять связанных пленников – по три в ряд. Это была хорошо известная печать царского кладбища. Археолог точно определил, что гробница принадлежит высокопоставленному лицу.
*     *     *
За два последующих дня расчистили еще пятнадцать ступеней и уперлись в каменную дверь. Работа шла очень быстро. Говард был доволен тем обстоятельством, что за пять безуспешных сезонов ему, наконец, удалось найти нечто стоящее. Но предполагать на данный момент, кому принадлежит эта гробница, было бесполезным делом. Точнее, предполагать можно сколько угодно, но сказать наверняка – вряд ли.
К вечеру этого дня лестница была расчищена со всех четырех сторон. Теперь сомнений ни у кого не оставалось: найден вход в чью-то гробницу.
По приказу Говарда вырытые ступеньки, которые напоминали траншею, были засыпаны. Сверху рабочие накидали камней. У находки поставили охрану. Археолог прекрасно понимал, что не стоит продолжать раскопки без лорда Карнарвона, который щедро оплачивал исследования. Тем более, профессор Пьеро-Лако прекрасно дал ему понять, что все действия, противоречащие новым законам департамента, вряд ли принесут что-то хорошее экспедиции.
6 ноября Говард отправил телеграмму  в Англию своему спонсору: «Наконец, сделал в Долине чудесное открытие: обнаружил великолепную гробницу с нетронутыми печатями. Засыпана до вашего приезда. Поздравляю». Лорд Карнарвон в свою очередь с огромным удовольствием принял это известие. 23 ноября лорд и его дочь Эвелин приехали в Луксор, а затем в Долину Царей, где вовсю шли раскопки.
*     *     *
Был обед. Рабочие собрались в лагере. Для большей части экспедиционной команды в том, что им предстоит сделать, не было ничего удивительного. Суеверие в таких случаях особенно остро воспринимается среди новичков в таком деле, тем более, если они – египтяне. Рабочие пытались убедить друг друга в том, что всех их ждет страшная смерть, так как сами боги пошлют на осквернивших гробницу проклятие. Но это происходило во время каждой экспедиции, поэтому Говард успел привыкнуть к нелепым байкам, которые с каждым разом становились все ужасней. Порой ему приходила в голову мысль написать книгу, основанную на бесчисленных рассказах рабочих. И сейчас он лишь усмехнулся, услышав голос одного из них.
; Я уверен, что все это плохо кончится, Эдвард. Ты же знаешь, у меня хорошая интуиция, - с ужасом произнес египтянин Бутрос Тадрос.
; Брось говорить всякую ерунду! Это всего лишь очередная гробница, вход в которую мы должны расчистить. Мы просто выполняем приказы всяких там лордов, ни черта не смыслящих в археологии. Вот и все, - довольно жестко ответил Эдвард Кейс.
Про этого человека говорили очень много. Эдвард был уважаем среди рабочих, поэтому все его  слова обычно принимали за чистую правду. По лагерю шли слухи о том, что Эдвард своими глазами якобы видел мумию, которая пришла за всеми археологами, осквернившими гробницу одного фараона. По его словам, умершие желали отомстить только им. А рабочих, которые выполняли приказ, мумии не трогали.
О подробностях Эдвард предпочитал молчать, хотя многие знали, что он участвовал  в различных экспедициях вот уже десять лет. Но даже это возымело огромное влияние на рабочих.
; Ты так думаешь? Ну, если так, пойду, успокою тех дураков, которые думают, будто им грозит опасность. Ха ….- и Бутрос с улыбкой на лице побежал к остальным рабочим, чтобы рассказать им про слова Эдварда.
; Думаю, в этом случае кое-кого уже ничто не спасет. Чувствуется мне, что плохо это кончится, - прошептал он сквозь зубы, но Говард, сидевший за соседним столиком, услышал каждое слово.
Эдвард будто угрожал, а не предупреждал. И Говарду показалось, что он знает, кому именно. Но сейчас у него было слишком мало времени, чтобы рассуждать о словах суеверного рабочего. Хотя он и почувствовал какой-то страх.
; Так, пора работать, - громко произнес Говард, пытаясь отогнать мрачные мысли и сосредоточиться на работе.
Пока все собирались к месту раскопок, к Говарду подошел лорд Карнарвон, который обедал у себя в палатке вместе с дочерью Эвелин. Рабочие решили, что такому известному и богатому человеку, как он, нельзя сливаться с толпой необразованных бригадиров. А жизнь в палатке, по их словам, его вообще очень пугала. Отчасти это было правдой. Поэтому лорд планировал уехать в Луксор после того, как Говард определит хозяина гробницы. Такого пропустить он не мог чисто принципиально. Ведь пять лет ему приходилось выслушивать насмешки со стороны своих коллег, экспедиции которых имели более высокие результаты. А вот теперь ему представился шанс открыть нечто невероятное.
Лорд Карнарвон был вполне типичной состоятельной личностью в Англии, не лишенной, однако, простой человечности. Это и отделяло его от мелочных и жадных богачей, которые стремились к власти всеми путями. Даже наоборот, лорд старался не подчеркивать своего положения в обществе. Но, прожив в богатстве несколько десятков лет, он, конечно, не мог не демонстрировать некоторую манерность в голосе, в движениях, даже среди обычных людей. Влияние светской жизни оставило свой след. И как бы лорд не старался его игнорировать, оно все равно давало о себе знать. Поэтому он не сразу привыкал к простым людям. Лорд Карнарвон предпочитал постепенно, без насилия над собой, приучать себя  к новому окружению. Но когда он приезжал в Египет, все его сознание будто терялось в неведомых доселе ощущениях.
; Добрый день, дорогой мой друг! Какая чудесная погода, - лорд вздохнул полной грудью, - Египет…
Говард не сразу узнал своего спонсора. Лорд Карнарвон решил сменить солидного вида черный костюм и облачился в самую простую одежду археолога. И только теперь Говард с уверенностью мог сказать, что перед ним совершенно другой человек, показавший свое истинное лицо.
Привыкший прятать себя за маской лицемерного человека, лорд в таком виде чувствовал себя не в своей тарелке. Но лицо его светилось от счастья, потому что за много лет он, наконец, прибыл в то место, которое по-настоящему дарит ему счастье.
Рабочие с удивлением наблюдали, как преображенный лорд безо всякого высокомерия беседует с Говардом Картером. Его лицо потеряло надменную бледность, и ее сменил приятный румянец на щеках. Всегда грустные и даже иногда жестокие глаза с неподдельным восхищением созерцали великолепный вид, который открывался прямо перед ним.
; Здравствуйте, лорд Карнарвон. Вы абсолютно правы: погода восхитительная. В Египте всегда есть на что посмотреть, - с некоторой осторожностью ответил Говард. Он не знал, как вести себя со своим спонсором.
Лорд заметил это и положил свою старую руку на плечо археолога.
; Друг мой, - обратился он к нему. В его голосе появились нотки ностальгии. – Я вижу, что и для тебя Египет – это жизнь. Именно поэтому я всячески стараюсь помочь тебе найти то, что станет не просто великой находкой в археологии … Ты должен понять, что дело, которым мы занимаемся, принесет нам не только славу, но и знание.
Говард хорошо понимал, о чем ему говорил лорд. Его спонсор был не так прост. Помимо денег и славы лорд Карнарвон  хотел получить нечто еще. Именно за этим сюда приезжали все предыдущие экспедиции. Археологи разных времен пытались найти не просто место захоронения фараонов, им необходимо было разгадать тайны, которые скрывались за толстыми каменными стенами. И именно этого так сильно жаждал лорд Карнарвон.
; Я надеюсь, что оправдаю ваши надежды. Но я предпочитаю быть более аккуратным в своих желаниях, - мягко сказал Говард. – Ведь история немало рассказывает нам про тех, кто хотел знать то, что им не положено было знать. И доля их весьма незавидна.
; То есть, насколько я понимаю, ты считаешь, что мы напрасно тратим время? Ха, ха! Говард, мы слишком с тобой разные, чтобы я ошибался на твой счет. Именно поэтому я твердо уверен в том, что мы просто обязаны познать тайну богов, - спокойно ответил лорд.
С ним было удивительно легко разговаривать
; Да, но откуда вам знать, что я смогу это сделать? Я ведь один из сотен. Подобных покорителей было много и никому из них не удавалось добиться своей истинной цели. – Говарду очень нравился этот  разговор.
; Вот видишь, я был прав, - лорд самодовольно потер руки. Говард давно обратил внимание на эту привычку своего спонсора. Лорд Карнарвон обычно так делал тогда, когда был полностью уверен в том, что получит желаемое. – Но ты упускаешь один момент: ни у кого из них не было такого желания. Ты целых пять лет трудился безрезультатно. Но это тебя не сломало.  Ты сумел убедить меня в том, чтобы я на протяжении всего этого времени финансировал твои экспедиции. И я это делал, зная, что скоро твои исследования принесут свои плоды. И вот я дождался.
; Хм …  Нет никакой уверенности в том, что эта находка принесет нам то, о чем мы мечтаем. Вполне возможен и другой вариант.
; Какой же? – поинтересовался лорд. При этом на его лице застыла недоуменная улыбка.
; Возможно, усыпальница не достроена или разграблена. Я не удивлюсь, если так оно и будет, - довольно серьезно произнес Говард. – И как вы объясните тот факт, что гробницу, которая находилась на самом виду столько лет, никто не смог обнаружить?
; А ты как думаешь? – хитро прищурившись, спросил лорд. – У тебя ведь есть соображения по этому поводу?
; Есть, - обреченно согласился Говард. Он понял, что лорд прав, и он должен отбросить в сторону сомнения. Но археолог просто боялся ошибиться. – Немного выше этой так называемой гробницы был захоронен фараон Рамсес VI, гробницу которого обнаружили недавно. И существует маленькая вероятность того, что при работе над гробницей Рамсеса, египтяне просто могли засыпать вход в то хранилище, которое обнаружено  экспедицией.
Лорд Карнарвон неожиданно сказал:
; Ну что ж, я думаю, мы друг друга поняли. Кстати, Луи Колленджер должен приехать на днях. Он обещал помочь с описанием гробницы. Если, конечно, Пьеро-Лако не найдет нам других людей для исследования, - мрачно добавил лорд.
Луи был давним другом Говарда. Он тоже занимался археологией, поэтому любезно согласился помочь в этой экспедиции. Тем более, у Луи было много связей, которые не раз выручали его друзей-египтологов в исследованиях. Особенно, если дело касалось департамента и Пьеро-Лако.
После этого разговора Говарда не покидала мысль о том, что его находка возможно вовсе не гробница. Он никак не мог забыть прошлые неудачи. Может, именно поэтому археолог с трепетом ждал того момента, когда он найдет неоспоримые доказательства этому.
На следующий день ведущую в гробницу каменную лестницу вновь откопали. Теперь уже до самого конца. Отчетливо виднелись все шестнадцать ступеней. Говард спустился вниз и провел рукой по нижней части замурованного входа, где ясно различались оттиски печатей. Несколько из них с именем фараона Тутанхамона.
На место раскопок прибыл лорд Карнарвон, который на весь день уезжал в Луксор. Он был очень взволнован. Новость о том, что на каменной двери есть оттиски с именем фараона, гробницу которого они так долго искали, заставила его бросить все дела и немедленно выехать в Долину Царей. Всю дорогу он переспрашивал рабочего, посланного к нему с этим известием, о подробностях, но тот ничего внятного не сказал. Хотя лорд вряд ли окончательно поверил бы этому египтянину. Он хотел услышать об этом из уст самого Говарда. Поэтому дорога показалась лорду очень долгой и утомительной.
; Говард, где эта надпись? – Лорд, еле дыша, спустился к археологу по ступенькам. А тот уже целый час исследовал дверь.
; Я не хочу вас огорчать, Джордж, но у меня возможно плохая новость, - наконец произнес археолог.
; Какая новость? Неужели рабочий обманул меня, и эта гробница принадлежит не Тутанхамону?
; Именно ему. В этом нет никаких сомнений, - поспешил ответить Говард. То, что он осознал в этот миг, уничтожало его единственную надежду, которая с самого момента раскопок теплилась в нем. – Если я не ошибаюсь, гробница была разграблена. Причем дважды.
Повисло долгое молчание.
; Ты уверен? – нервно переспросил лорд. – Может, дверь была просто повреждена?
; Здесь, - Говард указал на верхнюю часть двери, - на облицовке это отчетливо видно. Но это произошло до того, как построили усыпальницу для Рамсеса. Будем надеяться, что воры не тронули хотя бы мумию фараона.
Утром 25 ноября в лагерь приехали Луи Колленджер, фотограф Гарри Бертон, Артур Мейс, который занимался описанием гробниц и Аллон Гардинер, отвечающий за свитки. Все они остановились в Луксоре. Известие, что лорд Карнарвон и Говард Картер нашли нечто стоящее, повергло весь археологический мир в шок. В Англии только и говорили о том, что найдена последняя гробница в Долине Царей. Хотя никто толком ничего сказать не мог, потому что Пьеро-Лако держал в секретности всю информацию, касающуюся экспедиции Картера.
Сам Говард из приехавших был знаком только с Луи, поэтому настороженно относился к остальным. Средства массовой информации с большой охотой уцепятся за любое слово этих людей, а археологу было не все равно, что услышат люди о его исследованиях.
К Говарду подошел Луи. Они поприветствовали друг друга рукопожатием. Луи ничуть не изменился за последнее время. Такие же веселые глаза, такое же пухлое лицо. Но человеком он был весьма приятным, всегда готовым помочь. С помощью Пьеро-Лако он отыскал новую группу исследователей. Луи умолчал о том, что все эти египтологи тесно общаются с  директором Службы Древностей. Именно поэтому, несмотря на сопротивление Луи, который уже собрал другую команду, Пьеро-Лако решил строго следовать закону и получать достоверную информацию об исследованиях.
; Говард, это Гарри Бертон. Он будет фотографировать облицовку двери. А Артур Мейс займется описанием.
Отдав все необходимые распоряжения, Говард и Луи пошли в палатку завтракать.
; Что ж, поздравляю, Говард, -  улыбнулся Луи. – Я уверен, что твоя находка скоро станет сенсационной.
; Мне бы твою уверенность, - мрачно произнес Говард. – Я слишком долго искал гробницу Тутанхамона, и даже не представляю, что со мной будет, если меня вновь ждет разочарование.
; Его не будет! Говард, черт возьми, ты всю свою жизнь отдал изучению Египта. Даже я никогда с такой самоотверженностью не работал и не стремился к своей цели. Просто нужно верить в себя.… Хотя я понимаю твои противоречивые чувства.
; Никогда никому не говорил об этом, но я как-то холодно отношусь к тому, что обнаружится в этой гробнице. Для меня главное, чтобы  мумия фараона была цела и невредима. Я…
; То есть, ты не рассчитываешь на то, что твоя гробница окажется не разграбленной?
; Было бы прекрасно, если так и окажется, но для меня Тутанхамон стал нечто большим, чем просто объект изучения. Понимаешь, я хочу знать все о его жизни, я хочу чувствовать его эпоху, я хочу говорить с ним…
; И ты заслуживаешь этого. Как бы странно это не звучало. – Луи и Говард переглянулись. – Я имею ввиду «говорить с ним». Говорить с мумией… Тебя примут за сумасшедшего!
Луи лукаво подмигнул археологу. Он, как всегда, умел уместно пошутить. Оба засмеялись.
*     *     *
К обеду рабочие практически выломали крепкую каменную дверь. Все в лагере только и говорили о проклятии, которое неминуемо настигнет экспедицию. Но это никак не могло повлиять на работу.
Говард достаточно много думал о том, что отчасти суеверные бригадиры правы. И эти мысли не покидали его. Археолог даже стал сомневаться в правильности своего решения. А вдруг байки о некоем проклятии на самом деле – правда? Это означало, что Говард рисковал жизнью всех, кто участвовал в раскопках. Человек, который столько лет живет в Египте, не может отрицать того, что здесь случается много странных вещей. И их нельзя объяснить научно. Возможно, человек не так умен, чтобы проникнуть в сокровенные тайны, которые скрывает Египет. Но отличить мистические события от обыденных ему по силам.
Сомнения Говарда были настолько сильны, что он решился пойти к лорду Карнарвону и убедить его прекратить работу. Так же, как он убеждал продолжать ее целых шесть лет. Эти мысли просто убивали археолога. Всю свою жизнь он посвятил Египту, чтобы познать сокрытое от людей. А теперь, когда цель так близка, он хотел отступить. И дело было не в трусости. Просто интуиция Говарда подсказывала ему, что с судьбой не стоит играть, особенно если есть большой риск потерять не только свою жизнь.
Но лорд был настроен решительно. Видя это, Говард не посмел высказать ему свои мысли.
Но вскоре Говард окончательно убедил себя в том, что раскопки будут продолжены. Даже если все рабочие покинут лагерь и ему самому придется выламывать дверь. И не ради своего стремления сделать грандиозную находку. Ради лорда Карнарвона. Археолог все утро наблюдал за ним. Лорд с таким нежным взглядом взирал на Египет, будто ничего на свете не могло заменить ему этого потрясающего места.
*     *     *
Весь лагерь собрался у входа в гробницу. За выломанной каменной дверью шел наклонный коридор, доверху засыпанный камнями и щебнем. Это был очень узкий коридор высотою почти в пять футов, а шириною  примерно в шесть. Масса, заполнявшая его, состояла из белых обломков, перемешанных с землей, а в верхнем левом углу, где когда-то был прорыт узкий неровный вход, засыпанный обломками темного кремния.
Рабочие вместе с Говардом приступили к расчистке коридора. Таская камни, археолог будто забыл обо всем на свете. Он с каждой минутой все сильнее и сильнее  хотел проникнуть в гробницу.
; Здесь точно побывали грабители, - мрачно произнес Говард. Он держал в пыльных руках целый алебастровый сосуд. А в обломках камней и щебня были видны осколки. – Будем надеяться, что мумию они все же не тронули.
Следы, оставленные грабителями, становились все более очевидными. Печатки, расписные вазы, черепки все чаще попадались среди обломков. Говард, изрядно уставший после долгих уговоров лорда, решил отдохнуть.
; Поздравляю, Говард. То, что таится за этой дверью – это не просто находка века. Это исключительная находка во всей истории не только египтологии, но и археологии.
Лорд Карнарвон и Говард сидели за небольшим столиком, который находился так, что хорошо был виден чарующий горизонт и место раскопок. На этот раз спонсор Говарда удовлетворенно улыбался. Археолог заметил, что лорд постоянно о чем-то думает. Но о чем, можно было только догадываться. Хотя не было никакого сомнения, что он очень сильно беспокоится о своей дочери.
Эвелин часто молча гуляла по лагерю. Она вообще была странной. Ее настроение менялось с такой стремительной скоростью, что Говард с большим трудом узнавал дочь лорда. То она с радостным видом наблюдала за работающими бригадирами, которые часто возмущались по этому поводу, но не могли скрывать того, что им безумно приятно внимание такой милой девушки; то печальными глазами взирала на чернеющий горизонт. Все это беспокоило и Говарда.
Вот и сейчас Эвелин с огромным энтузиазмом изучала египетские таблички, которые по разрешению лорда Карнарвона Говард заказал в Луксоре. Так она просидела около часа, пока лорд и археолог разговаривали о жизни. Потом несмело встала, аккуратно сложила таблички, и направилась  прямо к отцу. Лорд заметил это, и заботливо улыбнулся ей.
; Эвелин, дорогая, как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Может тебе лучше вернуться в Лондон?
; Что ты, отец! Я очень счастлива в этом прекрасном месте, - задумчиво ответила Эвелин. – Я и представить не могла, что Египет так прекрасен! Ни в каких книгах невозможно описать всю его первозданную красоту.
Говард впервые услышал, как Эвелин разговаривает в таком простом тоне. Обычно она предпочитала обходиться только банальными фразами, когда разговаривала с отцом. Видимо лорд Карнарвон был против того, чтобы Эвелин вообще приехала с ним в экспедицию. Поэтому она вела себя сдержанно, дабы он не нашел повода отправить ее обратно в скучный город, где она была окружена яркостью и однообразием светской жизни. Все, что видела Эвелин в знакомых своего отца – это зависть во всех ее мелочных проявлениях. Но самое ужасное заключалось в том, что ей постоянно приходилось быть в центре внимания этих людей и всячески стараться угождать им.
Эвелин четко осознавала лишь то, что ее отец совершенно отличается от тех богачей, которые подстраиваются друг под друга в личных целях. Но это мало успокаивало, так как чаще всего лорд виделся и общался с дочерью именно на подобных светских мероприятиях, где сама Эвелин вела себя согласно писаным правилам, поэтому он плохо знал свою дочь. А это означало, что и понимать ее он не мог. Но сама Эвелин старалась во всем угождать отцу, и ему этого было достаточно.
Вот и в Египет она приехала с большим трудом, так как лорд не хотел брать ее в экспедицию. Ему казалось, что это слишком опасно для его дочери. Но чаще всего  он предпочитал отговариваться простыми фразами типа: «Это не для тебя, Эвелин!  В экспедиции, среди обычных рабочих ты будешь чувствовать себя некомфортно». Откуда ему было знать, что именно среди самых обычных людей, которые не ждут от нее совершенно ничего, кроме нормального общения, она чувствует себя куда более комфортно?
Но Эвелин все-таки удалось уговорить лорда взять ее хотя бы на некоторое время. Она пообещала ему, что будет выполнять все его просьбы. Лорд Карнарвон хотел поселить ее в Луксоре, но потом, к счастью Эвелин, почему-то передумал.
; Да, ты права, дорогая. Египет – это нечто невероятное, - задумчиво произнес лорд.
В его голосе чувствовался какой-то трепет. Но при этом Говард успел уловить некоторое недовольство. Археолог решил, что это как-то связано с Эвелин, хотя сам он не мог понять, почему его спонсор против присутствия своей дочери при раскопках. Пока он не знал причины, но чувствовал, что это как-то связано с его прошлым.
; Эвелин, ты всю ночь просидела у костра со своим дневником и, наверно, устала. Да и выглядишь неважно. Тебе стоит прилечь, - строго сказал лорд, давая понять, что ему нужно остаться с Говардом наедине.
; Конечно, отец, - еле слышно произнесла Эвелин и направилась в палатку.
Говард был уверен, что дочь лорда так же упряма, как и он сам, поэтому вряд ли будет следовать словам отца. Скорей всего, сейчас она достанет из-под матраса книгу о Египте, которую втайне от отца попросила у Эдварда Кейса, и будет изучать ее. При этих мыслях Говард смотрел па Эвелин, пока та не скрылась в палатке, а лорд пристально наблюдал за ним.
; Она великолепна, - гордо сказал он. – Но я уже нашел ей достойного мужа.
; Я не…
; Хм… - нахмурился лорд. – Извини, Говард, я просто подумал, что ты как-то странно смотришь на нее. Она у меня единственная дочь, поэтому я беспокоюсь о ее будущем. Ты должен понять меня. Эвелин умна, богата, красива… За ней многие ухаживают, но она почему-то всех отвергает. Но рано или поздно ей придется смириться со своей судьбой, и создать семью, чтобы осчастливить своего старичка…
Говард не видел ничего странного в том, что лорд уже решил все за свою дочь. Все его планы насчет дочери были достаточно эгоистичны. Но что может сделать человек, когда он живет в высшем свете и все ждут от него правильного решения? Лорд не мог поступить иначе, так как это противоречило бы правилам светской жизни, которая просто поработила его своими принципами. Но Говарду иногда казалось, что лорд в любой момент готов отказаться от своего состояния.
; Да, я вас понимаю. Но мисс Эвелин вряд ли примет вашу правду, - осторожно заметил он.
; Ты прав, но я не могу иначе, - спокойно ответил лорд, а потом добавил: - Надеюсь, она сделает все, чтобы я перестал влиять на ее жизнь. Тогда у меня просто не будет выбора.
Лорд Карнарвон улыбнулся. Он точно знал, что Эвелин справиться с его влиянием на нее и выберет сама свой путь. На этом разговор закончился.
Лорд решил прогуляться, а Говард направился в палатку, чтобы отдохнуть. Он долгое время не мог нормально выспаться, потому что постоянно думал о своей находке.
*     *     *
Говард очнулся возле своей кровати в палатке только к вечеру, когда рабочие уже прекратили работу. Значительную часть коридора выкопали, но до конца так и не дошли. Он долгое время не мог прийти в себя. В памяти его появлялись какие-то эпизоды, которые он видел во сне. Солнце еще не успело выйти на очередной осмотр своих владений, а рабочие уже вовсю стучали молотками по бесчувственным камням.
Говард еле-еле пошевелил конечностями. Его тело словно сковало невидимой силой. С огромным трудом он дотянулся до фляжки с водой, которая лежала в сумке рядом с ним, и сделал большой глоток. Живая волна обдала археолога, и он, наконец, смог подняться. Голова у него все еще кружилась, ноги плохо двигались. И Говард вдруг все вспомнил. Он вспомнил причину, по которой оказался в беспамятстве. Опять перед глазами возникли странные видения.
Когда Говард шел в палатку, он неожиданно почувствовал невидимый толчок в спину. Его тело поддавалось незримому явлению, но разум сопротивлялся. Он падал в неизвестность,  и все время  слышал чей-то далекий голос. Археолог запомнил каждое слово юноши с худым лицом, который постоянно твердил: «Смерть Амону! Слава великому Атону, истинному богу солнца! Да погибнут от бессмертной руки людской людские души, неуверовавшие в бога Атона».
; Что же это? – спросил сам себя археолог. – Черт…
Он чувствовал, что это не простой сон. Это послание. Но от кого? Даже подумать о некоем предупреждении Говард не смел. Все решат, что он сошел с ума, когда он обмолвится словом о своем сне. Но это ли его пугало больше всего…?
Говард быстро достал потрепанную тетрадь из своей сумки. В ней археолог часто записывал свои мысли. Он лихорадочно стал вспоминать молитву, которую повторял странный юноша. Потом записал:
«Атон, единственный, ты – жизнь моя!
Ты вечно будешь в моем сердце!
Дыхание мое принадлежит тебе.
Ты – сущего всего творец, ты – жизнь,
И жизнь вдохнул в людей,
Которые тебе во славу
Живут и жизнь дают потомкам».
Говард не успел отложить тетрадь с записями, чтобы углубиться в свои мысли, как в палатку кто-то вошел. Археолог поднял глаза. Перед ним стояла Эвелин. Волосы ее были слегка растрепанными, а лицо – покрасневшим, то ли оттого, что она бежала, то ли от смущения.
; Мсье Картер…
Говард был очень удивлен и не скрывал этого.
; Что, Эвелин? – спросил он.
Говард предпочитал общаться просто, безо всяких там «Мисс…» и «Мсье…». Эвелин поняла это.
; Извините за вторжение, Говард. – Голос ее выровнялся, и она пыталась держать себя в руках, становясь прежней странной Эвелин. – Я просто хотела вам… - Говард многозначительно посмотрел на нее. – …тебе сказать, что лорд Карнарвон ждет твоего прихода. Он говорит, что дальнейшая работа требует личного присутствия мсье Пьеро-Лако или его помощника.
Говард глубоко вздохнул, будто смирившись с этой новостью.
; Да бог с ней, с этой работой, - наконец вымолвил он.
Эвелин вопросительно посмотрела на него, но ничего спрашивать не стала, боясь, что все ее вопросы будут звучать невежливо. Говард понял это.
; Я устал, - ответил он на ее взгляд. – Очень устал. Но сейчас отступать уже поздно.
Эвелин не знала, что сказать. Она лишь печально посмотрела на археолога и, сказав: «Увидимся позже», тихо ушла.
Говард опять остался один. Он снова взял потрепанную тетрадку и принялся перечитывать свои записи.
; Атон, Атон, бог солнца… Эхнатон – «полезный Атону». Он же Аменхотеп IV, – Говард решил разбираться со всем по порядку. – Если это тот самый фараон, то есть Эхнатон, то это время «Нового царства». Но эта гробница точно не может принадлежать Эхнатону, так как его усыпальница уже обнаружена… Есть какая-то связь между Эхнатоном и этой гробницей.  Не может не быть!
Говард заглянул в тетрадку. Его взгляд привлекала именно последняя запись. И тут ему в голову пришла одна мысль. Для подтверждения своей гипотезы, археолог принялся копаться в многочисленных книгах, которые он привез из дома. В одной из них он нашел интересный исследовательский материал. Он прочитал:
; «У древних египтян, как уже отмечалось, было много богов. В столице почиталась, так называемая «фиванская триада». Эхнатон заменил всех богов одним – богом солнца Атоном. Это была первая попытка в истории человечества установить монотеистическую религию. Фараон изменил имя, назвав себя Эхнатон – « Полезный Атону», построил севернее Фив новую столицу – Ахетатон. Период его правления называют «амарнским». Он сопровождался расцветом изобразительного искусства, отказом от формалистики в ней. Фараон-еретик сам сочинял молитвы своему богу:
Атон, единственный, ты – жизнь моя…»
Говард остановился. Его била мелкая дрожь. Весь последующий текст слово в слово совпадал с его записями. Теперь он точно не мог не связывать найденную его экспедицией гробницу и фараона Эхнатона. Мысли беспрестанно мешались. Говард всеми силами пытался понять нечто важное, но у него не получалось. Он определенно знал то, что фараон, живший тысячи лет назад, старается о чем-то его предупредить.